ПРИТЧИ

Притчи и поучительные истории

Хасидские притчи

Хасидская мудрость

Право быть одиноким является наиболее значительньным и ценным среди цивилизованных людей. Брэндис

Пари

хасидская притча

Когда ребе Ицхак Меир был ещё ребёнком, мама повела однажды его к ребе Исраэлю, маггиду из Козница. В приёмной ребе собралось немало хасидим, ждавших встречи с наставником, и мать с сыном заняли очередь. Вдруг один из учеников маггида обратился к мальчугану:

— Твоя мама говорила нам, что ты очень умный мальчик и уже вполне достоин быть представленным святому маггиду. Но меня берут сомнения. И я хочу испытать тебя. Дам тебе целый гульден, если скажешь мне, где живёт Бог!

Все засмеялись. Когда же смех утих, Ицхак поднял взгляд на шутника и сказал:

— А я тебе дам целых два, если скажешь, где он не живёт!

Хасиды засмеялись пуще прежнего и пропустили Ицхака с мамой в самое начало очереди.

_____________

Комментарий Рами Шапиро

В основе учения хасидов лежит осознание того, что Бог — Исток и Суть всей реальности. Он — Айн Соф, Беспредельный. Не существует ничего, что не есть Бог, иначе он был бы ограничен, а значит, он бы не был Богом. Нелегко осознать подобное. Мы настолько привыкли мыслить в терминах двойственности — да/нет, субъект/объект, я/он, — что по привычке воспринимаем Бога как абсолютного другого. Но в таком случае человек стал бы равен Богу, будучи абсолютно другим по отношению к нему. Если захотеть всё-таки понять то, что Ицхак Меир знал ещё в детстве, потребуется новая метафора в описании Бога. Быть может, подойдёт следующая:

В психологии широко применяется концепция соотношения фигуры и фона. Самая распространённая графическая иллюстрация этой идеи — изображение, воспринимаемое либо как два женских профиля, обращённых друг к другу, либо как кубок. Все зависит от того, на чём сосредоточить внимание. Видимый образ называют фигурой, незримый — фоном. Так вот, многие полагают, будто Бог — это фон, а творение — фигура. Но Меир Ицхак видел иначе. И фигура, и фон суть проявления чего-то третьего, безымянной и непознаваемой реальности. Это образ в тот самый миг, когда на него никто не смотрит. Он не есть нечто другое, чем кубок и женские профили, — но не сводится ни к одному из них, ни к ним обоим, вместе взятым. Он незрим — но абсолютно необходим для самой возможности видеть и быть видимым. Это — Бог. «Фигура», «фон» и то, что их объемлет.